С начала войны Израиля и ХАМАС члены семьи Ахмада Саламы, которая проживает в Германии, почти не отходят от экранов телевизоров. Новости из анклава не унимают тревогу. Но это единственный способ узнать хоть что-то о родственниках, бежавших из северной части Газы на юг.
23-летний палестинец сетует на то, что новости от Захр – тёти его отца – они получают не чаще раза в неделю.
“Мы можем только посылать им сообщения в Whatsapp и ждать ответа. У нас постоянно включён телевизор. Только так мы можем знать, подверглась ли та часть сектора, в которой они находятся, бомбардировкам, произошло ли там что-то”, – рассказал Ахмад в интервью Euronews.
“Мы просыпаемся каждый день, зная, что, может быть, их уже там нет….. Если мы их потеряем, не представляю, как мы об этом узнаем. Поэтому мы просто смотрим новости и ждём ответа от них по четыре-пять дней”, – добавил он.
Последнее сообщение они получили в прошлую субботу, вскоре после окончания перемирия между Израилем и боевиками. С тех пор ничего не слышно.
По информации, которая есть у семьи Саламы, Захр находится во втором по величине городе Газы, Хан-Юнисе. Но известно также, что боевые действия там набирают обороты.
Город, в котором когда-то проживало около 200 000 человек, теперь насчитывает вдвое больше людей: за счёт прибытия перемещённых лиц из северной части Газы.
ООН говорит о “гуманитарной катастрофе”, утверждая, что условия в анклаве только ухудшаются и станут “ещё более адскими” для палестинцев.
Для семьи Ахмада и других палестинцев, живущих в Европе, каждое голосовое сообщение из Газы приносит облегчение.
Голоса из Газы
“Мы не знаем, что делать. Мы приехали на юг, потому что нам сказали, что там будет безопасно, а теперь они бомбят и юг”, – первое, что слышит Ахмад, когда нажимает кнопку воспроизведения голосового сообщения в Whatsapp.
Далее тётя его отца рассказывает о своей ситуации: “Я измучена. Когда темнеет, мне очень страшно. Я не могу спать, и ночь очень длинная. Электричества нет, поэтому я жду семь часов, прежде чем снова увижу солнце”.
После того как их дом на севере Газы дважды подвергся обстрелу, Захр и её семья решили бежать на юг. Едва они уехали, как их дом полностью разбомбили.
Сейчас они живут в Хан-Юнисе. Там их и ещё 22 человека приютили друзья.
Всё нажитое осталось в разбомбленном доме на севере. У них нет ни еды, ни электричества, ни интернета, ни тёплой одежды. Купить что-то они тоже не могут. Как говорит, Захр говорит, что та небольшая гуманитарная помощь, которая поступает, исчезает в считанные секунды.
“Это похоже на русскую рулетку, и они пытаются понять, что делать. Либо они останутся, и их может убить бомба, либо они побегут, но могут погибнуть в пути”, – утверждает Ахмад.
“Я нервничаю каждый день, потому что могу проснуться и услышать от отца, что мы потеряли семью. Приходится жить с этим страхом, потому что в конце концов нет ничего определённого”, – добавляет он.
Ахмад говорит, что когда он заходит в Интернет и видит в списках погибших целую семью с такой же фамилией, как у него, он с содроганием думает о том, что это могут быть его троюродные братья и сёстры.
Военные действия в Хан-Юнисе усиливаются
По оценкам ООН, по меньшей мере 1,9 миллиона человек в Газе являются внутренне перемещёнными лицами. Это около 80 % населения.
После того, как перемирие окончилось, бомбардировки усилились. По оценкам палестинского министерства здравоохранения (контролируемого группировкой ХАМАС) в секторе Газа с 7 октября погибли 15 500 человек.
“Жизнь трудна, как в доисторические времена. Я постоянно вижу над собой израильские самолёты. Мы потеряли всё, но, слава Богу, не потеряли ни одного члена нашей семьи”, – продолжает Захр из Хан-Юниса.
Палестинцы, чьи семьи выживают в Газе, опасаются, что каждое сообщение от них может оказаться последним.
По данным Управления ООН по координации гуманитарных вопросов, Рафах сейчас является единственным местом, где пока хоть как-то можно распределять гуманитарную помощь.
До Хан-Юниса её доходит крайне мало, а доступ к районам, расположенным дальше на север, перекрыт.
“Это рвёт на части душу. Ты злишься и одновременно плачешь, потому что чувствуешь себя беспомощным, хочешь помочь, но не знаешь, как”, – говорит Ахмад.
Тем временем Захр мечтает вернуться в свой дом на севере анклава. Она надеется на окончании войны.
“Не волнуйтесь за нас, – говорит она на прощание, – я надеюсь, что всё закончится хорошо”.
