Euronews: “Вы – спецпредставитель по вопросам санкциям. Речь идет о том, чтобы обеспечить максимальную реализацию cанкционного потенциала – так, чтобы другие страны мира или частные лица не недооценивали ограничения, введенные Соединенными Штатами, Европейским союзом и Великобританией?”
Дэвид О’Салливан: “Да, именно так. Мы ввели беспрецедентный перечень санкций против России – он больше любого из когда-либо введенных против других государств. 60% импорта из России и 55% экспорта – под санкциями. Очевидно, что очень важно обеспечить их эффективное выполнение. В мои обязанности входит и работа со странами, которые не присоединились к нашим ограничениям”.
Euronews: “На что вы рассчитываете в следующем году? Есть ли надежда, что эти критически важные активы, критически важная инфраструктура не окажутся на поле боя в Украине?”
Дэвид О’Салливан: “Мы видим, что России становится все труднее приобретать эти активы. Думаю, надо быть реалистами. Определенная степень уклонения от санкций будет всегда, ведь на кону – огромные деньги. Многие из этих продуктов были проданы другим странам и находятся на свободном рынке: если кто-то хочет их купить, они доступны. Но я думаю, что наша главная задача (и здесь мы преуспеваем) – сделать доступ России к этим продуктам более трудным, медленным и дорогим”.
Euronews: “Не боитесь ли вы, что Россия может полностью переориентировать свою экономику и покупать нужное ей у таких гигантов, как Китай?”
Дэвид О’Салливан: “Вы должны помнить, что большинство этих товаров обычно представляют собой полупроводники, интегральные схемы, оптоволоконные считыватели и карты флэш-памяти. Короче говоря, это предметы, которые при обычных обстоятельствах имеют совершенно невинное гражданское применение. Но они в основном производятся по американской или европейской технологии. Их нелегко воспроизвести в других странах. России трудно их получить, поскольку мы прекратили их экспорт и убедили страны-посредники прекратить поставки в Россию. Есть свидетельства того, что приобрести эти товары действительно становится все сложнее. Они используют заменители, иногда китайского происхождения, но, честно говоря, более низкого качества. Так что это дает украинской армии определенное технологическое преимущество на поле боя”.
Euronews: “Для вас ситуация изменилась, возможно, стала сложнее после террористической атаки ХАМАС 7 октября? Звучала критика, например, со стороны короля Иордании Абдаллы, который обеспокоен тем, что Европа не проявляет такой же гуманитарной заботы о палестинцах, как о гражданском населении в Украине”.
Дэвид О’Салливан: “Я думаю, там понимают, что для европейцев ситуация иная. Россия напала на Украину безо всякой провокации, она не представляла для России абсолютно никакой угрозы. Это было неспровоцированное, широкомасштабное вторжение в суверенную страну. Я думаю, все понимают, почему мы в Европе должны решительно реагировать.
Амбиции Путина по восстановлению российской гегемонии среди ближайших соседей мы точно принять не можем. Поэтому, полагаю, люди видят: тут совсем иная история. И мы, европейцы, несем особую ответственность. Конечно, мы также заняли твердую позицию по отношению к тому, что происходит на Ближнем Востоке. Не думаю, что люди воспринимают эту ситуацию как некий двоичный выбор.
Я часто говорю, что нам по плечу справиться более чем с одним кризисом за раз”.
Euronews: “По мнению некоторых государств-членов, санкции не нужны, они плохо влияют на европейскую экономику. Граждане страдают от инфляции. Одновременно российская экономика растет, хотя и гораздо медленнее, рост там – около 1,1% по данным МВФ. Что вы скажете тем, кто считает санкции бесполезными, заставляющими европейцев страдать?”
Дэвид О’Салливан: “Давайте будем честны: для нас все это дорого, ведь традиционно мы много торговали с Россией. В то же время это – не самая большая часть нашей бизнес-модели, и я думаю, что компании смогли найти альтернативные рынки в плане эффективности. У нас было три цели. Первая – лишить российскую армию технологий. Вторая – лишить правительство доходов. И третья – навязать военно-промышленному комплексу высокую цену. Я считаю, что мы добились успеха.
Мы видим, что Россия с трудом получает необходимые ей технологии и обращается к Ирану или Северной Корее. Мы видим, что русские вынуждены использовать устаревшее оружие и танки, чтобы поддерживать армию в боеспособном состоянии. Что касается доходов, то, по нашим оценкам, россияне, вероятно, смогут потратить на 400 миллиардов евро меньше. Москва традиционно имела профицит госрасходов. Сейчас их дефицит достиг 2-3%.
Да, российская экономика понемногу растет. Но надо тщательно проанализировать причину этого роста.Он связан с тем, что они вкладывают значительные средства в вооруженные силы. 30% госрасходов сегодня приходится на армию, а это – почти 10% ВВП. Если вы встаете на военные рельсы, вы, конечно, можете приспособить все к интересам армии, но при этом у вас творится настоящее экономическое людоедство. Вы не инвестируете в социальную сферу, в образование, в здравоохранение, науку. Так что прогноз для российской экономики – а это третья цель, сокращение ее промышленного потенциала – не очень хороший”.
Euronews: “Индия покупает много российской нефти, перерабатывает ее и отправляет обратно на Запад. Это выглядит контрпродуктивным. Какова ваша позиция по этому поводу?”
Дэвид О’Салливан: “Мы с самого начала решили, что не будем вводить эмбарго на экспорт российской нефти, как это было сделано, например, в отношении Ирана. Причина заключалась в том, что многие регионы на юге зависели от продолжения поставок российской нефти. Мы решили позволить этим потокам продолжаться… Так что для других стран это совершенно законно. Мы больше не покупаем российскую нефть, но другие могут делать легально”.
Euronews: “И затем продавать ее обратно на Запад?”
Дэвид О’Салливан: “Мы установили ограничение на цену, по которой ее можно купить – так, чтобы снизить выручку России. По нашим оценкам, в первой половине года доходы России от продажи нефти упали на 50 %. Но да, они по-прежнему могут ее экспортировать. И да, в некоторых случаях, например в Индии, они перерабатывают ее и отправляют нам обратно. Аргумент Индии заключается в том, что именно они получают прибыль от этого, а не русские. Наша главная задача – сделать так, чтобы российские доходы серьезно пострадали от ограничения нефтяных цен. Думаю, мы видим этому много подтверждений”.
